В чем актуальность впч
ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ ПРЕПАРАТА ЛАВОМАКС В КОМПЛЕКСНОМ ЛЕЧЕНИИ
ПАПИЛЛОМАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ
Е.А. Снисаренко, И.А. Коваленко
Медицинский центр «Здравица» г. Новосибирск
Актуальность проблемы. В последнее время основной концепцией рака шейки матки является вирусная этиология, центральное место в которой занимает вирус папилломы
человека (ВПЧ). Особую значимость данной проблеме придает широкое распространение папилломавирусной (HPV) инфекции среди женщин фертильного возраста, сопровождающееся ростом числа воспалительных заболеваний генитального тракта, бесплодия, невынашивания беременности и внутриутробного инфицирования плода. Как правило, локальные показатели инфицированности тесно взаимосвязаны с таковыми для других генитальных инфекций (сифилиса, гонореи, хламидиоза, урогенитального мико-уреплазмоза и др.) (Тихонова Л.И. 1999). По имеющимся эпидемиологическим сведениям встречаемость HPVинфекции среди женщин различных этнико-географических регионов варьирует от 5% до 40% (Franco E. L., Rohan T.E., Villa L.L., 1999, Koutsky L., 1997, Schffman M.H. 1994). В США, несмотря, на высокий социально-экономический уровень, частота HPV-инфекции составляет 26% (Richardson H.et al., 2000).
Большинство исследователей отмечают значительное разнообразие типов папилломовирусов. Среди здоровых женщин, так же как и у больных раком шейки матки, чаще всего обнаруживается 16 тип вируса. Следующий по частоте является вирус 18 типа, на долю этих вирусов приходится около 50% от общего числа HPV (Human pappilomavirus).
Сведений о распространенности папилломовирусов в России практически нет, эпидемиологических исследований не проводилось. Имеются единичные локальные исследования в разных регионах, например, в Санкт–Петербурге встречаемость HPV-инфекции составила 29% (Хансон К.П., Имянитов Е.Н., 2002).
Человеческий папилломовирус – относительно маленький вирус с двуспиральной ДНК, существующий как в свободной эписомальной, так и в интегрированной форме. Когда вирусная ДНК становится включенной в ядерный материал клетки хозяина, говорят об интеграции в клетку хозяина. Только интегрированная форма HPV-инфекции способна к злокачественной трансформации, потому что вирусная ДНК берет контроль над клеточным генетическим материалом для ВПЧ-кодированных белков (Е6, Е7). Неинтегрированная инфекция является продуктивной инфекцией, так как при этом производятся не поврежденные вирусные частицы. Когда ВПЧ ДНК интегрирована, вирусные частицы не производятся и это является не продуктивной HPV-инфекцией, при этом продуктивная форма инфицирования имеет низкую вероятность развития предрака и рака. Таким образом, ВПЧ может оказывать продуктивное (с образование кондилом, папиллом) и трансформирующее (непродуктивное) действие на эпителий. Результатом трансформирующего действия могут быть внутриэпителиальные поражения, такие как цервикальная интраэтипелиальная неоплазия, рак.
Наиболее уязвимый участок для воздействия вируса является зона трансформации – участок замещения цилиндрического эпителия плоским. Возможно, эта тропность ВПЧ к клеткам, претерпевающим метаплазию, связана с их повышенной чувствительностью HPVинфекции (Auborn K.J., 2000, Nagai Y., et al., 2000). Поэтому наличие эктопии и других заболеваний шейки матки, на фоне HPV-инфекции является отягощающим обстоятельством для развития рака шейки матки.
Традиционно использующиеся методы лечения патологии шейки матки (крио-, лазеродеструкция,) без проведения противовирусной терапии недостаточно эффективны – процент рецидивов колеблется, по сводным данным литературы, от 15 до 50.
Значительное число современных подходов к лечению HPV-инфекции ставит задачу выработать методы торможения экспрессии вируса на различных стадиях. Считается, что системный подход, вне зависимости, от того первичное это лечение или дополнительное, является более эффективным и способствует излечению или профилактике рецидивов HPVинфекции (Вишневский А.С., Сафронникова Н.Р., 2002). Неудачи методов локальной деструкции и рецидивы вирусного роста, а также тот факт, что иммунодефициты являются постоянными элементами вирусных инфекций, которые влияют на тяжесть течения и исход заболевания, доказывают целесообразность иммунотерапии (Минкина Г.Н., Манухин И.Б., Франк Г.А.,2001). Наиболее широкое применение получили интерфероны и их индукторы.
Например, по результатам рандомизированных исследований Reid R. и соавторов (1992) после внедрения в протокол дополнительной терапии интерфероном показано, что необходимость повторной лазерной хирургии снизилась с 48 до 4 % при лечении цервикальной интраэтипелиальной неоплазии, по данным Сardamakis E. и соавт. (1996) наивысшего процента излеченности при лечении ЦИН 1 (цервикальная интраэпителиальная неоплазия) – 82.97% – удалось достичь при комбинации лазерной вапоризации с использованием интерферона INFA – 2..
В этом плане заслуживает внимание использование препаратов индукторов интерферонов, к которым относится Лавомакс (активное вещество тилорон). Будучи поликлональным стимулятором, тилорон включает быстродействующее звено естественного иммунитета
– систему интерферонов и первичный иммунный ответ, активизирует клеточные иммунные механизмы, которые в совокупности прерывают размножение вирусов и других внутриклеточных агентов в инфицированных клетках или вызывают гибель и способствуют элиминации вируса. Синтез интерферонов при введении Лавомакса (пик продукции ИНФ (интерферон) в крови определяется через 20-24 часа после приема препарата) сбалансирован и контролируется организмом. Таким образом, отличительной особенностью Лавомакса как индуктора интерферона является способность вызывать длительную циркуляцию в крови терапевтических доз ИФН, которые предотвращают инфицирование незараженных клеток и создают барьерное антивирусное состояние, подавляют синтез вирусспецифических белков и внутриклеточное размножение ВПЧ. Более того, индукция эндогенного ИФН можно рассматривать как физиологический механизм ИФН-генеза.
Учитывая, что дисплазия и рак шейки матки длительно развиваются без клинических признаков поражения, а доклиническая стадия инвазивного цервикального рака в среднем составляет четыре года (Pagne, 1987), основное значение имеет раннее выявление папилломавирусной инфекции, позволяющее своевременно провести профилактические и лечебные мероприятия.
Комплексная диагностика ВПЧ-инфекции применительно к патологии шейки матки хорошо разработана и предполагает использование следующих методов:
1. Поскольку клинически выраженные маркеры ВПЧ-инфекции в виде кондилом не всегда присутствуют у ВПЧ-инфицированных пациенток, существенное значение в распознавании инфекции имеет цитологический метод, позволяющий выявить специфические клетки – койлоциты, характерные для ВПЧ-инфекции на субклинической стадии заболевания, равно как и при развернутой клинической картине поражения.
2. Расширенная кольпоскопия позволяет выявить типичную и атипичную зоны превращения, шиповидные выросты эпителия, мозаику, пунктацию, немые йоднегативные участки, атипические сосуды.
3. Разработка молекулярных методов определения ДНК ВПЧ в клетках и тканях полового тракта (полимеразная цепная реакция, Hybrid Capture) существенно повысила точность диагностики ВПЧ-инфекции, особенно при скрытом её течении, позволяет провести типирование генетических вариантов ВПЧ. Так, ВПЧ 16 типа чаще встречается в высокодифференцированных плоскоклеточных опухолях, в то время как ВПЧ 18 типа ассоциирован с плоскоклеточными опухолями низкой степени дифференцировки и аденокарциномами. У женщин старше 30 лет риск развития рака шейки матки повышается в 130 раз при наличии ВПЧ высокого онкогенного риска в сравнении с женщинами без ДНК ВПЧ (Башмакова М.А., Савичева А.М., 2002).
У 15-28% женщин с наличием ДНК ВПЧ при нормальной цитологии в течение 2 лет развивается ЦИН, а при отсутствии ДНК ВПЧ лишь в 1-3% случаев (Davidson M. et al, 1994).
Цель исследования – провести изучение клинической эффективности и безопасности препарата Лавомакс у женщин с наличием папилломавиусной инфекции.
Задачи исследования:
1..Оценить эффективность использования препарата Лавомакс в лечении папилломавирусной инфекции.
2. Выявить частоту и тяжесть возможных нежелательных эффектов препарата.
3. Оценить влияние препарата Лавомакс на динамику кольпоскопической картины (до и после лечения).
Время проведения исследования с января по ноябрь 2006 года Материалы и методы Было обследовано 35 женщин, от 17 до 45 лет, наблюдающихся с диагнозом папилломавирусная инфекция. Все женщинам было проведено комплексное обследование, включающее в себя тщательно собранный анамнез, общий и гинекологический осмотр, антропометрию, ультразвуковое исследование органов малого таза, мазки на флору и онкоцитологию, обследование на инфекции, передающиеся половым путем (бактериологический анализ, ПЦР-, ИФА-диагностика), иммунологическое исследование, гистологическое исследование по показаниям).
Социальный статус пациенток определялся в большей степени возрастом пациенток:
от 21 до 35 лет составили 60% и являлись работающими, старше 35 лет – 6 женщин (17%);
больных до 21 года было 9 девушек, что составило 25,8%, все они были студентками. Эти данные коррелируют с общеизвестными сведениями о большей распространенности папилломавирусной инфекции среди молодых женщин.
Половую жизнь в браке имели 16 человек (46%), вне брака -52%, из них двое отметили непостоянство половых партнеров. 18 женщин предохранялись презервативом, 5 – прерванный половой акт, 10 – комбинированные оральные контрацептивы, двое – не предохранялись. Таким образом, почти половина женщин не имела надежного способа предохранения от половых инфекций.
Большинство пациенток 57% не имели вредных привычек, но 15 женщин (43%) курили, у некоторых стаж курения превышал 10 лет.
У большинства обследованных женщин менструальная функция была не изменена, около 74 % имели регулярные, умеренные, безболезненные менструации. 26 % отметили нерегулярный цикл, и 17% обильность менструации.
Большинство женщин – 22 пациентки (63%) обратилось с жалобами на выделения из половых путей, разной степени давности от 10 дней до нескольких месяцев. У 54 % (19 человек) эти выделения сопровождались зудом, дискомфортом, жжением. У 5 больных отмечались боли в животе, а три пациентки жаловались на бесплодие. Лишь 4 женщины (11,5%) не имели жалоб и обратились на профилактический осмотр.
Таким образом, основными жалобами больных были выделения их половых путей, сопровождающиеся зудом, дискомфортом, жжением.
Репродуктивный анамнез представлен в таблице №1
–  –  –
Из таблицы 2 видно, что чаще всего у пациенток имелись очаги хронической инфекции в носоглотке (хронический тонзиллит) 48,5% и желудочно-кишечного тракта 37%. Большинство женщин имели несколько патологий, что говорит о низкой степени здоровья данной группы больных.
Гинекологические заболевания в анамнезе были у 32 человек, что составило 91,4%.
Структура гинекологической заболеваемости представлена в диаграмме № 1.
Диаграмма № 1 Структура гинекологической заболеваемости больных с ПВИ
–  –  –
При гинекологическом осмотре у 32 человек обнаружены патологические изменения шейки матки (эрозия шейки матки, цервициты, рубцовая деформация шейки матки), что составило 91,4%. У 13 (37%) пациенток отмечены признаки вульвита, вагинита, у 9 больных (26%) – спаечный процесс в области придатков матки. Признаки острого сальпингоофорита были выявлены у 2 женщин (5,7%), у 5 человек диагностированы миома и кисты яичников.
Таким образом, большинство больных с ПВИ имели патологию шейки матки.
Всем обследуемым был взят мазок на гонорею и флору: признаки воспаления (лейкоцитоз) были у большинства пациенток – 57% (20 человек), ключевые клетки обнаружены у 8 человек (22,8%), дрожжевые клетки у 45,7% (16 человек), и лишь у 11 человек (31%) мазок на флору был без особенностей (1 степень чистоты).
Большинство больных (15) имели две инфекции, чаще всего отмечалось сочетание ВПЧ и кандидоза, или ВПЧ и бактериального вагиноза, моно инфекция была у 8 человек, более 3 инфекций было выявлено также у 8 женщин.
Структура обнаруженных инфекций, передающихся половым путем, представлена в диаграмме № 2.
Диаграмма № 2 Структура инфекций, передающихся половым путем, выявленных у больных с ПВИ
–  –  –
Из диаграммы № 2 видно, что чаще всего ПВИ сочетается с кандидозом, уреаплазмозом, бактериальным вагинозом – маркерами местного иммунодефицитного состояния.
Иммунологическое исследование, проведенное пяти больным, подтвердило данное предположение. Было выявлено снижение абсолютного и относительного числа Тлимфоцитов менее 47% (норма 56-80%), Т-хелперов менее 21% (норма 34-44%), нарушение дифференцировки Т – лимфоцитов.
Частота выявления различных типов ВПЧ различна и представлена на диаграмме № 3.
–  –  –
Из диаграммы видно, что купирование симптомов острого воспалительного процесса влагалища и цервикального канала (гиперемия и патологические выделения) отмечено на 14 сутки у 98% женщин. Показатели мазка также улучшились у большинства на 7 сутки, а на 14 сутки практически у всех пациенток.
Проводилась видеокольпоскопия до лечения на 7 сутки и через 30 дней после окончания лечения.
Приводим наблюдение. Больная А. кольпоскопическая картина фолликулярного цервицита до лечения:
После лечения:
Больная Б.
Кольпоскопический ДЗ: Эктопия, цервицит с истинной эрозией по нижней губе до лечения:
Пример кольпоскопической картины при цервикальной интраэпителеальной неоплазии средней степени тяжести, больная Ш. Кольпоскопический ДЗ: Полная зона атипичной трансформации с формированием иоднегитивной зоны по нижней губе на 8 часах и грубой мозаики по передней губе, цервицит, после обработки люголем.
Другая пациентка Т. с наличием иоднегатвных зон, без эктопии, после обработки люголем.
Следуюший пример больная К.: эктопия на фоне выраженной диффузной гиперемии.
Диаграмма № 6 демонстрирует изменение кольпоскопической картины до и после лечения.
Диаграмма № 6 Динамика кольпоскопических данных до и после лечения
–  –  –
Из диаграммы видно, что кольпоскопические проявления цервицита после лечения исчезают, но эктопия, иоднегативные зоны, мозаика сохраняется.
Результаты лечения можно видеть в таблице № 3 Таблица № 3 Результаты лечения
–  –  –
Как видно из таблицы №3 после проведенного лечения 91,4% женщин были излечены от папилломавирусной инфекции с полным клинико-лабораторным выздоровлением Носительство вируса с клиническим улучшением отмечено у 8,6% больных. Таким образом, Лавомакс является эффективным средством лечения папилломавирусной инфекции.
Переносимость препарата в целом была хорошей, лишь у одной пациентки в первые дни приема отмечалась легкая тошнота, не требующая отмены препарата.
Хочется отметить приемлемость (комплаентность) данного лечения: прием Лавомакса 1 раз в 2 дня, хорошая переносимость, не высокая стоимость.
Выводы
1. Большинство женщин с папилломовирусной инфекцией имели отягощенный гинекологический и соматический анамнез (всего два человека были соматически здоровыми).
2. Папилломавирусная инфекция чаще сочетается с кандидозом, уреаплазмозом, бактериальным вагинозом – маркерами иммунодефицитного состояния, что подтверждается иммунологическим исследованием.
3. Среди различных типов вирусов папилломы человека чаще всего выявляется ВПЧ 16 типа, что коррелирует с данными литературы.
4. У значительного большинства женщин имелась измененная кольпоскопическая картина.
5. Практически полное исчезновение субъективных жалоб и улучшение объективной клинической картины на фоне лечения Лавомаксом происходит уже на 7 сутки.
6. Лавомакс является эффективным и безопасным средством в лечении папилломавирусной инфекции, 91,4% женщин после проведенного лечения были излечены с полным клинико-лабораторным выздоровлением, носительство вируса с клиническим улучшением отмечено у 8,6% больных.
7. Всеми пациентами отмечена хорошая переносимость препарата.
8. Отмечено удобство в применении препарата (1 раз в сутки, далее через день).
ИСПОЛЬЗУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА:
1. Башмакова М.А., Савичева А.М. Папилломовирусная инфекция, 2002.
2. Бесаева Т.П., Савельева Г.М., Краснопольская К.В. и др. // Применение индукторов интерферона в патогенетической терапии эндоцервицита. – Актуальные вопросы инфекций в акушерстве и гинекологии, 1998., с.67.
3. Вишневский А.С., Сафронникова Н.Р. // Дискуссионные вопросы лечения папилломовирусной инфекции шейки матки. – Практическая онкология 2002. – № 3, с.166-171.
4. Голованова В.А., Новик В.И., Гуркин Ю.А. // Частота и факторы риска папилломавирусной инфекции дисплазии эпителия шейки матки у сексуально-активных девушекподростков. Вопросы онкологии -1999.- Т45, с 623-625.
5. Минкина Г.Н., Манухин И.Б., Франк Г.А. – Предрак шейки матки. – М: Аэрограф-медиа, 2001. – с. 69 – 72.
6. Новик В.И. // Эпидемиология рака шейки матки, факторы риска, скрининг.- Практическая онкология. – 2002. – № 3 – с.156 – 165.
7. Прилепская В.Н., Рудакова Е.Б. Эктопии и эрозии шейки матки. – М: Мед.Пресс-информ, 2002.
8. Руководство по охране репродуктивного здоровья под. ред. академика Кулакова В.И. – М.: Триада-Х, 2001, с 254-255.
9. Тихонова Л.И. Общий обзор ситуации с инфекциями, передаваемыми половым путем. // Вестн. дермат. венерол. – 1999.- № 2 – с 4-7.
10. Хансон К.П., Имянитов Е.Н. // Современные представления о канцергенезе рака шейки матки. – Практическая онкология. – 2002. – № 3 – с. 145-152.
11. Auborn K.J. Treatment of HPV-infection // Clinic in Lab. Med. – 2000.- Vol. 20(2). – P. 407Сardamakis E., Relacis K., Dimopulos D. et al. Treatment cervical intraepethelian neoplasia (CIN) with interferon-alfa-2a CO2 laser (vaporization-conization) and isotretinon // In abstract book: 9 World Congress cervical Pathology and colposcopy. – Sydney, Australia, 1996. – P. 66.
13. Franco E. L., Rohan T.E., Villa L.L., Epidemiologic evidence and human pappilomavirus infection as a necessary cause of cervical cancer // J. Nat. Cancer Inst. – 1999/- Vol/ 91/ – P 506-511
14. Koutsky L. 1994 Epidemiology of genital human pappilomavirus infection // Amer/ J/ Med. – 1997.- Vol.102. – P. 3-8.
15., Nagai Y., et al. Persistence of HPV-infection after therapeutic conization for CIN 3// Gynecol.
Oncol. – 2000 – Vol. 79 (2). – 2 P/ 294-299.
16. Reid R. И et al. Superficial laser vulvectomy. V. Sergical debulking is enhanced by adjuvant system interferon // Am. J. Obst. Gynecol. – 1992.- Vol. 149. – P 815 – 820.
17. Richardson H. Et al. Determinants of low-risk and high-risk cervical human pappilomavirus infections in Montreal University students // Sex. Transm. Dis. – 2000 – Vol. 27. – P. 79-86.
Источник
Проблема борьбы со злокачественными новообразованиями является приоритетной для современного общества. ВОЗ предостерегает,
что с 1999 по 2020 гг. заболеваемость и смертность от
онкологических заболеваний во всем
мире возрастет в 2 раза: с 10 до 20 млн.
новых случаев и с 6 до 12 млн. регистрируемых смертей. Подтверждением такому прогнозу является увеличение числа женщин со злокачественными опухолями шейки матки в
России, где общий прирост этого заболеваемости за последнее десятилетие
составил 26,94% [1]. По-прежнему
остается высоким удельный вес запущенных стадий и первогодичной
смертности, нарастает частота быстро
прогрессирующих форм. Чётко прослеживается рост числа заболевших женщин в возрасте от 20 до 40 лет, особенно заметный среди женской популяции моложе 29 лет. Данный факт
является весьма тревожным, так как
этот контингент пациенток представляет собой не только репродуктивно
значимую часть населения, но и активную в социальном отношении группу.
Неуклонный рост заболеваемости злокачественными опухолями
шейки матки и тенденция к омоложению болезни, несомненно, свидетельствуют об актуальности проблемы
поиска, разработки и внедрения новых патогенетически обоснованных
подходов к профилактике, диагностике и лечению рака шейки матки (РШМ). В успешной реализации этих
задач важная роль отводится этиологическому фактору цервикального
канцерогенеза – вирусу папилломы
человека (ВПЧ), ДНК которого обнаруживается у 99,7% женщин с РШМ,
при этом 16 и 18 генотипы определяются в 70% случаев заболевания [2].
Папилломавирусная инфекция
(ПВИ) человека расценивается как
наиболее частый вид инфекции, передаваемый половым путем, с которой
встречаются более 80% сексуальноактивных женщин и мужчин. В мире
за последние десятилетия количество
инфицированных ВПЧ увеличилось
более чем в 10 раз и по эпидемиологическим оценкам это 9-13% населения,
приблизительно, 630 млн. человек [3].
Широкому распространению ПВИ и,
соответственно, росту заболеваемости РШМ способствуют ряд факторов: снижение возраста сексуального
дебюта, отрицательно сказывающегося на неполовозрелом эпителии
шейки матки; увеличение числа сексуальных партнеров; промискуитет
мужчин и длительное бессимптомное
вирусоносительство; отсутствие надежных барьерных средств противовирусной защиты; невысокий охват
вакцинацией населения в виду низкой
просветительской деятельности общественных организаций и медицинских сообществ.
Папилломавирус человека (HumanPapillomavirus)
— вирус из рода
папилломавирусов, семейства паповавирусов. Известно более 40 генитальных типов ВПЧ, которые встречаются
при доброкачественной и злокачественной патологии органов женской
и мужской мочеполовой сферы.
Группу низкого онкогенного риска составляют в основном 6, 11, 42, 43, 44
типы, высокого онкогенного риска –
16, 18, 31, 33, 35, 39, 45, 51, 52, 56, 58, 59
и 68 типы [4].
Считается, что начальными этапами развития РШМ являются цервикальные интраэпителиальные неоплазии (CIN), которые на основании
обнаружения ВПЧ в 25% случаев CIN I,
80% – CIN II и 88% – CIN III рассматриваются как ВПЧ-ассоциированные
заболевания [5]. Вероятность развития СIN у женщин с персистирующими генитальными типами ВПЧ
высокого онкориска по сравнению с
незараженной ВПЧ популяцией в
среднем возрастает более чем в
300 раз [6]. И если сегодня не предпринимать профилактических и лечебных мер против ВПЧ, то каждый
случай рака шейки матки через несколько лет будет ассоциирован с
этим вирусным агентом. К 2020 г.
число впервые выявленных случаев
РШМ возрастет на 40%, а после 2050 г.
ежегодно в мире РШМ будет заболевать 1 млн. женщин [7].
Неутешительный прогноз относительно дальнейших тенденций заболеваемости РШМ с большей убедительностью показывает первостепенное значение профилактических мероприятий по защите населения от
ВПЧ, ранней диагностике и эффективному лечению ВПЧ-ассоциированных поражений шейки матки на
начальных этапах развития. Но этих
мер первичной и вторичной профилактики РШМ недостаточно, так как
основной путь передачи инфекции –
половой и риск заражения женщин
ПВИ и реинфицирования от полового
партнера после достижения положительных результатов противоопухолевого лечения и полной эрадикации
ВПЧ остается высоким. Следовательно, одним из важных аспектов
профилактики ВПЧ-ассоциированной CIN I-II-III, РШМ и рецидивов заболевания является обследование и
лечение половых партнеров – латентных носителей и переносчиков ВПЧ.
В то же самое время профилактические мероприятия по развитию у
мужчин ВПЧ-ассоциированных поражений доброкачественного и злокачественного характера полового члена, предстательной железы, мочевого
пузыря, перианальной зоны и промежности должны включать и обследование половых партнерш. Однако
отрицательные результаты тестирования ДНК ВПЧ у мужчин являются истинными не во всех случаях, что, по
всей вероятности, связано с забором
материала в основном только из эндоуретральной зоны, тогда как источник
инфицирования может быть локализован на головке полового члена, в
тканях крайней плоти и препуциозном мешке.
Актуальность поиска новых возможностей профилактики распространения ПВИ среди населения
обусловлена также охватыванием вакцинацией против ВПЧ не всех возрастных групп женщин и отсутствием
защиты от ряда высоко онкогенных
его генотипов, высоким риском передачи инфекции от женщины к ребенку во время беременности или
родов с развитием респираторного
папилломатоза у детей. Недостаточно
изучена распространенность ВПЧ в
мужской популяции и ассоциация
ПВИ с патологическими изменениями
в мочеполовой сфере, что требует
дальнейшего определения потенциальной роли папилломавирусов.
Ожидается увеличение в течение последних нескольких лет числа мужчин, инфицированных ПВИ, что
приведет в ближайшем будущем к
росту вирус-ассоциированной опухолевой патологии в женских половых
органах [8].
Половина неудач лечения поражений шейки матки, обусловленных
ВПЧ, наряду с реактивацией инфекции, связана с реинфицированием,
риск которого можно снизить почти в
2 раза обследованием полового партнера на инфицирование генитальной
ПВИ и проведением патогенетической и противовирусной терапии [9].
В связи с изложенным исследования
по идентификации и частоте ВПЧ у
половых пар представляют значительный интерес, который также обусловлен широкой распространенностью
ПВИ у мужчин всех возрастов с повышенным риском инфицирования
(90,1%), частотой выделения высокоонкогенных генотипов (45-60%) и небольшим процентом клинических
форм инфекции (8,7%) по сравнению
с латентным и субклиническим течением [10]. В группе женщин с ВПЧ-ассоциированной CIN I-II-III обследование половых партнеров на инфицирование генитальной ПВИ выявило в
70% случаев невидимые глазом поражения и в 30% – кондиломы. Совпадение клинической картины патологических изменений (кондиломы)
на коже и слизистых в области гениталий отмечено у 63% половых пар,
однотипность ВПЧ – у 40,5% [11]. Невысокий процент CIN выявлен у жен
мужчин с циркумцизией в анамнезе.
Риск персистенции высоко онкогенными генотипами ВПЧ и активность
генома в стимуляции пролиферации
эпителия у этих женщин значительно
снижены [12].
В литературных источниках приводятся неоднозначные данные о частоте персистенции ВПЧ в органах
мужской мочеполовой сферы с доброкачественными и злокачественными
заболеваниями. В предстательной железе высокоонкогенные генотипы папилломавирусов методом гибридизации in situ обнаружены в 21-25% биоптатов с плоскоклеточной карциномой,
в 3% – с доброкачественной гиперплазией и в 10-16% – в неизмененных тканях [13, 14]. ВПЧ 16 типа в гистологи=
ческих образцах с гиперплазией предстательной железы идентифицирован в
93,3% наблюдений, с плоскоклеточной
карциномой – в 100% случаев и без патологических изменений – у 20% мужчин [15]. Однако данный тип ВПЧ при
доброкачественной и злокачественной патологии предстательной железы встречается и в значительно
меньшем проценте случаев, соответственно в 32% и 53% по данным
Moyret-Lalle C. et al. 1995 [16],
в 2 – 4,4% и 0% по данным Salehi Z,
Hadavi M. [17], Tachezy R, et al. [18], соответственно.
В половом члене поражения
вирус-ассоциированного характера в
основном вызываются высокоонкогенными генотипами ВПЧ и имеют
субклиническое течение [19]. При
плоскоклеточной карциноме ВПЧ обнаружен в 65% случаев, при этом 16
тип идентифицирован в 92% [20]. В
другом исследовании ассоциация
ВПЧ с раком полового члена отмечена в 40% наблюдений, в 2/3 которых (63%) выявлены 16 и 18 типы, что
практически соответствует аналогичному показателю при РШМ [21]. ВПЧ
18 типа при пенильной интраэпителиальной неоплазии (PeIN) и инвазивной карциноме идентифицирован
в 89,5% и 61,1% случаев, что значительно выше по сравнению с 16
типом, соответственно в 20% и 31,7%
[22]. В кондиломах PeIN I-II-III диагностированы в 22% наблюдений, в половине из которых обнаружены
высокоонкогенные генотипы папилломавирусов. В остальных плоскоклеточных образованиях без атипических изменений таковые не обнаружены [23].
Вопросам ассоциации рака мочевого пузыря с ВПЧ посвящен ряд
работ, но результаты исследований
остаются спорными. Высокоонкогенные генотипы ВПЧ идентифицированы у 52,4% мужчин со злокачественнами заболеваниями мочевого пузыря, при этом персистенция
16 типа имела место в 95,5% гистологических образцов опухоли [24].
Рядом авторов высказано предположение о зависимости частоты ассоциации ВПЧ с опухолями мочевого пузыря от географического положения страны: в Южной Африке этот
показатель составил 1,1% [25]; в
Египте – 49% [26]; в Гонконге – 81%
[27], в Италии и Финляндии, соответственно 50% и 57% [28]. Наиболее
часто при опухолях мочевого пузыря встречаются 16 и 18 типы
ВПЧ[29].
Представленные данные о частоте ассоциации ВПЧ с доброкачественной и злокачественной патологией органов мужской мочевыделительной системы позволяет рассматривать предстательную железу,
половой член и мочевой пузырь как
резервуар ВПЧ и свидетельствует о
высоком риске их развития при персистенции папилломавирусов высокого онкогенного риска.
Таким образом, доказанная этиологическая роль онкотропных типов
ВПЧ в развитии РШМ, контагиозность и широкая распространенность
ПВИ, преимущественно половой путь
передачи инфекции и бессимптомное
ее течение, отсутствие надежных
барьерных средств противовирусной
защиты, возрастные ограничения по
ВПЧ-вакцинации населения, а также
отсутствие четко разработанных диагностических критериев активности
генома папилломавирусов в стимуляции пролифе-ративных процессов,
свидетельствуют об актуальности поиска новых профилактических, диагностических и лечебных подходов для
снижения удельного веса ВПЧ-ассоциированной генитальной патологии.
Несомненно, совместное обследование половых партнеров на определение ДНК ВПЧ и своевременное лечение ПВИ является одним из эффективных путей решения данной
проблемы. Независимость структурных и функциональных особенностей
генома ВПЧ, форм жизнедеятельности вируса и механизмов индукции
опухолевого роста от половой принадлежности предполагают схожесть
диагностических методов исследования и, возможно, лечебных воздействий на ПВИ, которые должны быть
патогенетически обоснованными и
направленными как на очаг поражения, так и на источник инфицирования ВПЧ.
Несомненно, расширение возможностей профилактики ПВИ возможно только скоординированным
взаимодействием гинекологов и урологов по обследованию половых
партнеров на заражение ВПЧ, что
приведет к оздоровлению нации и
улучшению репродуктивного потенциала населения. Изучение эпидемиологических особенностей ВПЧ-инфекции поможет сформировать панели доминантных вирусов, ответственных за развитие доброкачественной и злокачественной патологии
в женской и мужской половой сфере
с учетом существования географических особенностей превалентности
ВПЧ-генотипов. С учетом полового
пути передачи инфекции и высокого
промискуитета мужчин необходима
вакцинация против ВПЧ не только
женщин, но и мужчин. Решение этих
актуальных вопросов позволит повысить качество жизни женщин и
мужчин.
ЛИТЕРАТУРА
1. Каприн А.Д., Старинский В.В. Петрова Г.В. Злокачественные новообразования в России в 2012 году (заболеваемость и смертность).
М., 2014. 131 c.
2. Zur Hausen H. Papillomaviruses causing cancer: Evasion from host cell
control in early events in carcinogenesis. // J Natl Cancer Ins. 2000. Vol. 92.
P. 690-698.
3. Чуруксаева О.Н., Коломиец Л.А., Видяева И.Г., Уразова Л.Н., Никитина Е.Г. Вирус-ассоциированный и вирус-негативный рак шейки
матки: клинические особенности. // Проблемы здоровья и экологии. 2010. Т. 23, N 1. C. 62-64.
4. Bouwes Bavinck JN, Neale RE, Abeni D, Euvrard S, Green AC, Harwood
CA, de Koning MN, Naldi L, Nindl I, Pawlita M, Pfister H, Proby CM, Quint
WG, ter Schegget J, Waterboer T, Weissenborn S, Feltkamp MC. Multicenter
study of the association between betapapillomavirus infection and cutaneous
squamous cell carcinoma. // Cancer Res. 2010. Vol. 70, N 23. P. 9777-9786.
5. Мелехова Н.Ю. Папилломавирусные поражения шейки матки у пациенток различного возраста: Дисс. … д-ра мед. наук. М. 2005. 26 с.
6. Bory JP, Cucherousset J, Lorenzato M, Gabriel R, Quereux C, Birembaut
P, Clavel C. Reccurrent human papillomavirus infection detected with the
hybrid capture II assay selects women with normal cervical smears at risk
for developing high grade cervical lesions: a longitudinal study of 3,091
women. // Int J Cancer. 2012. Vol. 102, N 5. P. 519-525.
7. IARC Handbooks of Cancer Prevention Volume 10 Cervix Cancer Screening.
//URL:https://w2.iarc.fr/en/publications/pdfs-online/prev/handbook10/.
8. De Souza DL, Bernal MM, Jerez Roig J, Curado MP. Oropharyngeal Cancer
Survival: A Population-Based Study of Patients Diagnosed between 1978
and 2002.// ISRN Oncol. 2012. Vol. 2012. 207263.
9. Минкина Г. Н., Калинина В.С., Гаврикова М.В. Постлечебный мониторинг цервикальных интраэпителиальных неоплазий. // Журнал акушерства и женских болезней. 2011. Т. LX, N 1. C. 109-113.
10. C Kitchener H, Canfell K, Gilham C, Sargent A, Roberts C, Desai M, Peto
J. The clinical effectiveness and cost-effectiveness of primary human papillomavirus
cervical screening in England: extended follow-up of the ARTISTIC
randomised trial cohort through three screening rounds.// Health
Technol Assess. 2014. Vol. 18, N 23. P. 1-196.
11. Cui Y, Baldwin SB, Wiley DJ, Fielding JE. Human papillomavirus vaccine
among adult women: disparities in awareness and acceptance. // Am J Prev
Med. 2010. Vol. 39, N 6. P. 559-563.
12. Davis MA, Gray RH, Grabowski MK, Serwadda D, Kigozi G, Gravitt PE,
Nalugoda F, Watya S, Wawer MJ, Quinn TC, Tobian AA. Male circumcision
decreases high-risk human papillomavirus viral load in female partners: a
randomized trial in Rakai, Uganda. // Int J Cancer. 2013. Vol. 133, N 5.
P. 1247-1252.
13. Suzuki H, Komiya A, Aida S, Ito H, Yatani R, Shimazaki J. Detection of
human papillomavirus DNA and p53 gene mutations in human prostate
cancer.// Prostate. 1996. Vol. 28, N 5. P. 318-324.
14. Serth J, Panitz F, Paeslack U, Kuczyk MA, Jonas U. Increased levels of human papillomavirus type 16 DNA in a subset of prostate cancers. // Cancer
Res. 1999. Vol. 59, N 4. P. 823-825.
15. Petersen I, Klein F. [HPV in non-gynecological tumors]. //
Pathologe. 2008. Vol. 29, Suppl 2. P. 118-122.
16. Moyret-Lalle C, Marçais C, Jacquemier J, Moles JP, Daver A, Soret JY,
Jeanteur P, Ozturk M, Theillet C. ras, p53 and HPV status in benign and
malignant prostate tumors. // Int J Cancer. 1995. Vol. 64, N 2. P. 124-129.
17. Salehi Z, Hadavi M. Analysis of the codon 72 polymorphism of TP53 and
human papillomavirus infection in Iranian patients with prostate cancer. //
J Med Virol. 2012. Vol. 84, N 9. P. 1423-1427.
18. Tachezy R, Hrbacek J, Heracek J, Salakova M, Smahelova J, Ludvikova V,
Svec A, Urban M, Hamsikova E. HPV persistence and its oncogenic role in
prostate tumors. // J Med Virol. 2012. Vol. 84, N 10. P. 1636-1645.
19. Georgieva S, Iordanov V, Sergieva S. Nature of cervical cancer and other
HPV – associated cancers. // J BUON. 2009. Vol. 14, N 3. P. 391-398.
20. Madsen BS, van den Brule AJ, Jensen HL, Wohlfahrt J, Frisch M. Risk
factors for squamous cell carcinoma of the penis-population-based
case-control study in Denmark. // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. 2008.
Vol. 17, N 10. P. 2683-2691.
21. Parkin DM, Bray F. Chapter 2: The burden of HPV-related cancers.//
Vaccine. 2006. Vol. 24, Suppl 3. P. 11-25.
22. D’Hauwers KW, Depuydt CE, Bogers JJ, Noel JC, Delvenne P, Marbaix E,
Donders AR, Tjalma WA. Human papillomavirus, lichen sclerosus and penile
cancer: a study in Belgium. // Vaccine. 2012. Vol. 30, N 46. P. 6573-6577.
23. Baydar DE, Kulac I, Ozagari A, Guler Tezel G. Occurrence of dysplasia
and human papilloma virus typing in penile condylomas. // Urology. 2013.
Vol. 81, N 1. P. 9-15.
24. Li N, Yang L, Zhang Y, Zhao P, Zheng T, Dai M. Human papillomavirus
infection and bladder cancer risk: a meta-analysis. // J Infect Dis. 2011.
Vol. 204, N 2. P. 217-223.
25. Sur M, Cooper K, Allard U. Investigation of human papillomavirus in
transitional cell carcinomas of the urinary bladder in South Africa. //
Pathology. 2001. Vol. 33, N 1. P. 17-20.
26. Khaled HM, Bahnassi AA, Zekri AR, Kassem HA, Mokhtar N. Correlation
between p53 mutations and HPV in bilharzial bladder cancer. //
Urol Oncol. 2003. Vol. 21, N 5. P. 334-341.
27. Anwar K, Naiki H, Nakakuki K, Inuzuka M. High frequency of human
papillomavirus infection in carcinoma of the urinary bladder. // Cancer. 1992.
Vol. 70, N 7. P. 1967-1973.
28. Aglianò AM, Gradilone A, Gazzaniga P, Napolitano M, Vercillo R,
Albonici L, Naso G, Manzari V, Frati L, Vecchione A. High frequency of
human papillomavirus detection in urinary bladder cancer. // Urol Int. 1994.
Vol. 53, N 3. P. 125-129.
29. Barghi MR, Rahjoo T, Borghei M, Hosseini-Moghaddam SM, Amani D,
Farrokhi B. Association between the evidence of human papilloma virus infection
in bladder transitional cell carcinoma in men and cervical dysplasia
in their spouses. // Arch Iran Med. 2012. Vol. 15, N 9. P. 572-574.
Источник