Кто вылечил меланому 4 стадии
Все началось с того, что в ноябре 2016 года Лена обнаружила странную шишку в левой подмышечной впадине – увеличенный лимфоузел. Обратилась к терапевту по месту жительства в г. Люберцы Московской области, там она более 10 лет живет с родителями и дочкой, снимает квартиру. Терапевт отправил к хирургу. Хирург после визуального осмотра и пальпирования выписал направление на консультацию в Центральную районную больницу №2 города Люберцы. В больнице ее осмотрел хирург-онколог и сказал, что лимфоузел надо удалить. При этом сказал: «Скорее всего у Вас рак»!!! Пока Лена собирала анализы и проходила стандартные обследования перед плановой операцией, лимфоузлов увеличенных и ощущаемых снаружи стало уже 3 штуки.
После всех обследований Лену госпитализировали и провели операцию под общим наркозом 21.12.2016, хотя обратилась первично ко врачу она в ноябре. Было потеряно очень много времени. Во время операции был удален только один увеличенный лимфоузел, остальные хирург не тронул. Гистология пришла 11.01.2017, т. е. через 3 недели. За это время оставшиеся лимфоузлы увеличились в размерах, появилось общее недомогание и постоянная слабость. Результат гистологии – гистологическая картина боле характерна для mts недифференцированного рака в лимфоузлы. По совету хирурга сразу было сделано иммуногистохимическое исследование в РОНЦ им. Блохина, которое показало, что иммунофенотип опухолевых клеток соответствует иммунофенотипу меланомы.
Описать весь ужас и всю боль, которую испытала наша семья, невозможно! Сама Лена впала в глубокую депрессию, и только поддержка близких помогает ей до сих пор не опускать голову и бороться с болезнью.
После получения результата, что это меланома, онколог 27.01.2017 госпитализировал Лену повторно. Чтобы попробовать найти первичный очаг, он осмотрел все её тело и нашел две подозрительные родинки, которые решил удалить. После удаления родинок пришел результат гистологии, что данные родинки – внутридермальные невусы без признаков малигнизации. После этого онколог сказал, что надо сдавать стекла и блоки на исследование на определение Braf-мутации и искать возможность попасть в клинические исследования дорогих препаратов, потому что протоколы стандартной терапии, по его мнению, не помогут или помогут на непродолжительное время. На вопрос к онкологу, что «может стоить сделать ПЭТ-исследование, чтобы определить, насколько распространилась болезнь и может стоит удалить оставшиеся очаги», он ответил: «Не спешите впереди паровоза, удалить всегда успеете, а если Вас возьмут в клинические исследования, то там и сделают Вам ПЭТ бесплатно!»
Мы сдали блоки в РОНЦ им. Блохина на определение Braf-мутации и параллельно стали искать возможность попасть в клинические исследования. 30.01.2017 мы сдали блоки, а анализ был готов только 17.02.2017. Все это время лимфоузлы в подмышке росли «не по дням, а по часам». Кроме крупных, размером с куриное яйцо, появилось много мелких, левая рука стала отекать, появились сильные боли.
Мы разослали документы Лены в РОНЦ им. Блохина, в Московскую городскую больницу №62, в НИИ онкологии им. Петрова в Санкт-Петербурге, в Казанский онкологический диспансер с просьбой рассмотреть их для включения в клинические исследования. Сначала откликнулись с МГОБ №62, сказали, что нужно срочно сделать ПЭТ-исследование за свой счет, на основании него они примут решение о принятии в КИ. Мы сделали срочно ПЭТ, они его посмотрели и сказали, что Лена не подходит к ним на КИ.
Потом откликнулись в НИИ онкологии им. Петрова и 01.03.2017 Лена вылетела в Санкт-Петербург на прием ко врачу. Там её осмотрели и сказали, что готовы взять её в КИ с препаратами Кейтруда и Талимоген, но им надо сделать 2 МРТ: МРТ головного мозга для определения наличия метастазов в головном мозге, если они есть, то она не подойдет, т. к. Кейтруда дает отек на метастазы. И МРТ плечевой области, чтобы определить, если опухоль неоперабельная, то тогда ее возьмут, т. к. Талимоген вводится с помощью инъекций непосредственно в шишки. При этом уточнили, что они доверяют только своим исследованиям и МРТ
надо делать у них в НИИ, осталось всего два места в данное КИ. Они назначили МРТ плечевой области на 03.03.2017 и МРТ головного мозга на 06.03.2017. Лена прилетала на каждое МРТ и 10.03.2017 ей позвонила врач из НИИ им. Петрова и сказала, что опухоль в подмышке неоперабельная, она проросла в сосудистый пучок и удалить её можно только с рукой и ключицей. И поэтому мы им подходим и они берут Лену в клинические исследования.
Нашему счастью не было предела. Лена вылетела в Санкт-Петербург 13.03.2017, приехала в НИИ, встретилась с врачом, ей дали на руки договор почитать, во время его подписания врач позвонила заказчику исследования, что они уже в процессе подписания договора. Заказчик уточнил, где первичный очаг, врач ответил, что он не определен. На что заказчик сказал, что они не берут на исследования с меланомой слизистых и меланомой глаза, и прежде чем подписать договор, надо исследовать все слизистые и дополнительно пройти анализ на все виды мутаций, и если не подтвердится первичный очаг на слизистых оболочках и не будет других мутаций, то только тогда можно будет подписывать договор.
Это был полный шок!!! Лена 2 недели потратила на перелеты и исследования, почему об этом не сказали раньше? Почему не сказали по телефону? Зачем надо было прилетать, чтобы это услышать? Она прилетела в Москву и начала срочно проходить все исследования. Тем временем опухоль в подмышке росла стремительно, на ПЭТ от 22.02.2017 её размер был 5,5 *6,5*6,5 см и ещё множество мелких узлов, а на МРТ от 03.03.2017 опухоль уже размером 10*7*6,5 см. Кроме этого, рука начала неметь и постоянно была отекшая, по ночам стало невозможно спать, кожа начала краснеть и синеть в подмышке, обезболивающие уже не помогали.
За несколько дней проведены исследования ЛОР-органов, гастроскопия и колоноскопия, первичный очаг не нашли. 16.03.2017 рука почти потеряла чувствительность и мы приняли решение проконсультироваться у хирурга-онколога по поводу того, что нам делать, как обезболить. 17.03.2017 Лена попала на консультацию в МГОБ №62, хирург осмотрел её, взял за руку и повел к заведующей отделения. Заведующая, осмотрев ее, сказала, что нужно срочно оперировать, т. к. начинается распад опухоли и из-за плохого кровотока может закончиться все гангреной. При этом пообещала сохранить руку, но не обещала, что будет рука работать должным образом.
Лену взяли без очереди, 22.03.2017 она легла в больницу, а 24.03.2017 была проведена паллиативная подмышечно-подключично-подлопаточная лимфаденэктомия слева с резекцией подмышечной вены. Руку сохранили, но при этом чувствительность неполная, несколько пальцев не работают, рука ограничена в движениях, постоянно находится в поддерживающей повязке. При выписке 31.03.2017 на консилиуме вынесено решение, что показано лечение таргетными препаратами Зелбораф или Тафинлар по месту жительства. Лечащий врач при выписке сказал, что нужно срочно начинать принимать таргетные препараты, т. к. опухоль очень агрессивная.
09.04.2017 Лена прилетела в Краснодар и приехала домой по месту прописки в город Лабинск. 10.04.2017 на приеме в поликлинике районный онколог направил ее в Краснодарский краевой онкологический диспансер на консультацию. 14.04.2017 на приеме в ККОД врач направил ее после осмотра срочно на УЗИ, где в надключичной области слева обнаружено несколько новых очагов, один из них размеров 5*8см. Из этого узла срочно взяли пункцию и через несколько часов пришел анализ, что в данном узле обнаружены клетки меланомы. Срочно собрали консилиум, на котором приняли решение направить её сначала на операцию по удалению надключичного узла. Лена пошла сразу к заведующему отделения опухолей головы и шеи, который сказал, что операцию он НЕ рекомендует, т. к. она будет очень сложная, нужно будет делать разрез от уха до груди, нужно будет удалять все лимфоузлы и самый большой узел находится очень глубоко внутри, вырезать его крайне сложно. Он написал отказ в операции и рекомендацию для консилиума, что нужно начинать срочно принимать препарат Зелбораф, операция не показана.
После этого Лена вернулась на консилиум, где
было вынесено окончательное решение о приеме препарата Зелбораф в дозировке 960 мг 2 раза в сутки. При этом врач сказала, что есть максимум две-три недели еще не принимать препарат, потом уже надо срочно, иначе будет поздно.
17.04.2017 Лена предоставила выписку заведующему поликлиникой города Лабинска, который сказал, что район не сможет закупить данный препарат в связи с отсутствием финансовых средств. После слез, криков и угроз судом и прокуратурой в поликлинике обещали решить вопрос об обеспечении препаратом, но сказали, что все равно срок около 3-4 месяцев. Мы будем и дальше пытаться получить препарат бесплатно как можно быстрее, но лекарство нужно начать принимать срочно!!!В связи с этим, мы обращаемся за помощью к неравнодушным людям!!! Помогите Лене победить болезнь!!! Учитывая прогрессию заболевания, очаги растут очень быстро, новые очаги появились уже через 3 недели после тяжелой операции!!! Сейчас у Лены очень сильная слабость и адские боли, очень болит рука и шея, в ККОД Лене присвоили степень болевого синдрома 4 балла по ВАШ, т. е. нестерпимая, самая сильная боль, обезболивающие уже не помогают. Но таргетные препараты смогут сразу уменьшить очаги и облегчить Лене болевой синдром, они сразу начнут бороться с болезнью!!!
С июля 2018 года Лена получает лечение препаратом Опдиво в монорежиме в клинической больнице МЕДСИ в Москве. По полису ОМС лечение препаратом Опдиво для Лены предоставляется бесплатно!!! По данным ПЭТ-КТ от 15.08.2018 достигнута ремиссия по основному заболеванию!!!
Источник
Приветствую вас, дорогие посетители дерматологического сайта. Меланома — это определенный вид кожной онкологии, развивающийся зачастую из уже имеющихся родинок и невусов. У кожной онкологии имеется 4 стадии развития.
Меланома 4 стадии плохо поддается лечению и создает массу проблем. Болеющего интересует только один вопрос: сколько живут с таким недугом?
В данной статье вы найдете ответ на него, а также на другие вопросы, связанные с меланомой на последней стадии развития.
Симптоматика и особенности меланомы 4 стадии
Этот вид рака эпидермиса начинает метастазировать на 3 стадии. Именно тогда опухоль перестает классифицироваться по Кларку, так как прорастает через все слои кожного покрова и добирается до подкожных тканей.
4 стадия сопровождается активным метастазированием опухоли, в ходе которого затрагиваются не только лимфатические узлы, но и внутренние органы. Зачастую меланома поражает: легкие, головной мозг, надпочечники, спинной мозг, печень.
Размеры опухоли 4 стадии достаточно внушительные, благодаря чему не заметить ее на теле невозможно. Примеры запущенных меланом вы видите на фото. Основные симптомы таких новообразований следующие:
- ассимметрия — половинки новообразования неодинаковые;
- рваные или расплывчатые края;
- неестественный окрас с вкраплениями различного цвета и неровностями;
- припухлость, болезненность, кровоточивость.
Степень болезненности: какой дискомфорт создает опухоль 4 стадии?
Болеющий кожной запущенной онкологией испытывает различные болевые синдромы. Болеть может как сама опухоль, так и органы, в которых развились вторичные ее очаги (метастазы).
Особенно неприятными являются повреждения целостности опухоли, которые развиваются самостоятельно на 4 стадии: пораженный участок кожи сильно болит или зудит; опухоль трескается, изъязвляется; дефект кровоточит и не заживает.
Кроме этого, меланома 4 стадии провоцирует следующие изменения:
- кожный покров болеющего утолщается;
- появляется хронический кашель;
- резко снижается вес без причины;
- увеличиваются группы лимфатических узлов, например, паховые или подмышечные;
- может прорваться лимфоузел или несколько;
- случаются нервные припадки;
- кожный покров становится сероватым, болезненным на вид;
- болеющий ощущает сильные головные боли.
Согласитесь, состояние ужасное. Медики на этой стадии развития меланомы могут только облегчить симптоматику и поддержать организм. Прогноз для таких больных, к сожалению, неблагоприятный.
Методы лечения запущенной кожной онкологии
Избавиться от онкологии полностью на этом этапе развития болезни уже невозможно. Причиной тому является метастазирование. Опухоль с метастазами быстро распространяется, охватывая новые территории человеческого организма.
Определенные метастазы можно удалить хирургически, например пораженные лимфоузлы. Но от некоторых избавиться таким образом невозможно.
Запущенную меланому лечат с помощью определенных методик:
- иммунотерапии — повышение иммунитета;
- химиотерапии — подавление роста опухоли;
- лучевой терапии — уничтожение раковых клеток.
Поврежденные метастазами лимфатические узлы удаляются вместе с опухолью. Метастазы в органах предварительно облучаются или подвергаются химиотерапии, а только затем удаляются, если это возможно.
Хирургическое вмешательство может значительно облегчить состояние болеющего, а именно:
- устранить симптомы, ухудшающие состояние пациента;
- уменьшить численность раковых очагов, благодаря чему болезнь станет более податливой для лечения;
- замедлить метастазирование.
Химиотерапия на 4 стадии является обязательным лечебным мероприятием. Для ее проведения используют современные препараты, такие как Дакарбазин и Темозоломид.
Эти медикаменты предотвращают рост злокачественного дефекта, но, к сожалению, не уничтожают его. С их помощью можно только замедлить развитие недуга и ненадолго продлить жизнь болеющего.
Иммунотерапия проводится интерлейкином-2 и интерфероном. Она тоже незначительно повышает шансы на выживание, но, несмотря на это, назначается далеко не всегда и не всем. У вышеперечисленных медикаментов имеются серьезные побочные эффекты.
Зачастую химиотерапию проводят одновременно с иммунотерапией. Только так можно добиться максимальной эффективности этих терапий. Пациент после лечения почувствует облегчение, о котором мечтает.
Насколько эффективным является вышеописанное лечение, спросите вы? В большинстве случаев оно дает заметные результаты, о чем свидетельствуют отзывы на медицинских форумах для онкобольных. Если вам интересно, вы можете посетить такой форум. А теперь давайте обсудим прогноз выживаемости.
Продолжительность жизни человека с меланомой 4 стадии
К сожалению, на сегодняшний день онкология продолжает оставаться смертельным недугом, особенно если ее пытаются вылечить поздно, а именно на последней стадии развития. Продолжительность жизни болеющего с метастазами во внутренних органах составляет менее года.
Правильное и своевременное лечение позволяет увеличить ее до нескольких лет. Ниже перечислены факторы, оказывающие влияние на выживаемость:
- изъязвления опухоли — нарушение целостности дефекта снижает выживаемость;
- толщина — чем толще, тем меньше шансов прожить больше одного года;
- пигментация или расцветка — болеющие с пигментированной опухолью живут дольше;
- пол — у женщин недуг протекает легче;
- расположение — самыми опасными считаются затылочные и шейные опухоли, а самыми благоприятными — расположенные на конечностях;
- направление роста — горизонтальное хуже вертикального.
На этом все, уважаемые читатели. Надеюсь, статья ответила на все вопросы. Если она была полезной и интересной, то обязательно поделитесь прочитанным с друзьями в социальных популярных сетях и подпишитесь на обновления дерматологического сайта. Всего вам доброго и до новых встреч!
Автор статьи: Анна Дербенева (врач-дерматолог)
Источник
В премодерации
Метастатическая меланома IV стадия – отказывают в лечении!
Здравствуйте! Помогите пожалуйста! Что нам делать в такой ситуации?
У моей жены меланома кожи IV стадии.
Всё началось с того, что в 2008 году, Таня повредила ремешком от босоножки, маленькую красивую родинку на правой голени. Тогда, она не придала этому никакого значения. Спустя почти год, родинка начала расти и меняться. Таня обратилась в поликлинику г. Находка, Приморского края, и была отправлена в онкологический центр г. Владивостока, где было проведено хирургическое иссечение. Было это в 2009 году. Гистология показала меланому.
Никакого дополнительного лечения проведено не было. Что это такое и как жить с таким диагнозом, никто не объяснил. Просто вырезали, сказали в будущем следить за лимфоузлами и отправили домой. Со временем, вся эта ситуация забылась… Таня переехала к родителям в Крым – жара, солнце – всё, что противопоказано при меланоме! Но она этого просто не знала, потому что никто этого не объяснил…
В 2016 году, у Тани начало ухудшаться общее состояние, без каких-либо видимых причин. Слабость, быстрая утомляемость, плохой сон, раздражительность… Мы списывали всё это на жару и стрессы. Так как все общие анализы, которые Таня сдавала, были как у космонавта!
Весной 2017, было решено переехать куда-нибудь в центральную часть России, где летом не сильно жарко, а зимой не сильно холодно. Город был выбран спонтанно – Сызрань. Больше из-за того, что при просмотре со спутника, она очень напоминала Находку…
Переехали мы в июле 2017, после того, как Денис (младший сын Тани), закончил учебный год. Всё вроде было хорошо… а в конце августа 2017, произошел рецидив. Появился увеличенный и болезненный лимфоузел в пахово-бедренной области, справа. Мы обратились в поликлинику, к которой прикрепились – ГБ №2 г. Сызрань. Тогда, мы ещё не догадывались, что это…
Врач смотрового кабинета, сразу отправила нас к хирургу. Но тот, посмотрев, сказал что “Это может быть что угодно” и отправил сдать общие анализы. Сдали. Как всегда, все показатели были почти идеальны. Недолго думая, он выписал нам какую-то мазь (точно не помним какую, а карты на руках нет) и отправил домой, сказав прийти на повторный приём через 3 недели.
Шла вторая половина сентября, за эти три недели боли усилились, а лимфоузел стал ещё больше. Мы пришли на повторный приём к хирургу с жалобами на ухудшение. К этому времени, Таня вспомнила про родинку, которую вырезали в 2009. Мы сказали об этом доктору. На что он ответил – “Не надо придумывать себе диагнозы!” – и не сумев при этом, ничего внятно нам объяснить, направил нас к онкологу.
Тюрькин Федор Васильевич, онколог-хирург поликлиники ГБ №2, по нашему мнению – очень хороший доктор. Он сразу понял с чем это может быть связано. При этом, видимо прекрасно понимая, что в Сызрани нет ни нормального оборудования, ни диагностов, без лишних разговоров выписал нам направление на консультацию с уточняющей диагностикой в СОКОД (Самарский Областной Клинический Онкологический Диспансер). И проводил нас в кабинет электронной записи на приём в Самару.
Нас смогли записать, только на 07 ноября! Раньше, сказали нет никакой возможности. Оставалось только ждать, нам ведь никто не объяснил, чем такое ожидание может грозить… А боли тем временем усиливались, мы начали нащупывать ещё несколько шишек, рядом с первым лимфоузлом. Вот наконец наступило 7-е. Мы приехали на приём в СОКОД. Не можем сейчас вспомнить фамилию женщины врача, которая вела приём, и документов до декабря 2017 на руках нет (мы тогда не знали, что надо со всего делать копии). Когда мы сказали ей, что у Тани воспалились лимфоузлы и что мы думаем, что это может быть связано с родинкой вырезанной в 2009 – она даже разозлилась! Цитируем – “Так, врач тут я, не надо себе диагнозы придумывать, разберёмся!”. Но так как никаких документов по операции в 2009 у нас не сохранилось, наши слова о меланоме, она просто пропустила мимо ушей.
Итог приёма – запись на УЗИ лимфоузлов и органов малого таза, с повторной консультацией на 15 ноября 2017. Ни о какой пункции воспалённых лимфоузлов, даже и намека не возникло. А это, именно то, что нужно было сделать в первую очередь! Это теперь, мы это уже знаем…
Но 12-го, нам не судьба было доехать на обследование… После возвращения с Самары, видимо от большой нагрузки (6 часов в дороге + целый день в больнице) боли резко усилились на следующий же день. Пришлось даже вызывать скорую! Кеторолак, который мы тогда кололи, перестал помогать и врач скорой, посоветовал нам выписать трамадол. 9-го ноября мы его получили, боли немного утихли, но полностью не прошли. В тот же день, боли снова резко усилились, вызванная скорая ничего сделать не смогла и госпитализировать отказались – выписали сигнальный лист и сказали утром с ним в поликлинику. Это при том, что у Тани уже стабильно держалась температура 37-38!
Кое-как дождавшись утра, мы с трудом, на такси доехали до поликлиники (ходить Тане было очень больно, сидеть ещё больнее!). У неё уже четко прощупывались больше 5-ти лимфоузлов в пахово-бедренной области, справа. Доктор Тюрькин, когда увидел нас был в шоке! Всё, что он сказал – “Как? Вы до сих пор здесь? Почему вы ещё не в Самаре?!” Мы объяснили ему ситуацию, был собран консилиум. Нас прогнали по всем врачам – терапевт, хирург, онколог, гинеколог, инфекционист… Ничего конкретного сказать нам не смогли. Решением консилиума, нас направили в хирургическое отделение ЦГБ г. Сызрань, для симптоматического лечение с сопутствующей диагностикой.
10 ноября, Таню госпитализировали в хирургию. Дежуривший в тот день, заведующий отделением Шабунин Евгений Владимирович, оказался очень хорошим доктором! Жаль только, что он не онколог… Тане назначили курс лечения антибиотиками, противоотёчными (так как уже начался отёк правой ноги) и обезболивающими. За две недели, в отделении у доктора Шабунина, удалось купировать болевой синдром и снять отёк. Также, сделали КТ брюшной полости, УЗИ органов малого таза, пункцию жидкости из брюшной полости. Но конкретики никакой. На КТ и УЗИ, явно видели воспаленные лимфоузлы, уже не только в пахово-бедренной области, но и в забрюшинном пространстве. Пункция, наличия атипичных клеток не выявила. Что с Таней, так и осталось загадкой…
Нас выписали из хирургии 24 ноября 2017. Доктор Шабунин, если и не знал наверняка, то был почти уверен, что это онкология! Он настоятельно рекомендовал, как можно скорее, попасть на обследование в СОКОД. И он был абсолютно прав.
Записаться на новый приём, получилось только на 15-е декабря. К тому времени, уже появились воспалённые лимфоузлы в подмышечной области справа и надключичные слева. На этот раз, принял нас доктор Безносюк Александр Викторович – отличный врач! Без особых расспросов, он быстро понял в чём дело и назначил необходимые обследования, в том числе и пункцию лимфоузлов. Записаться, с его помощью, смогли на 19-е декабря.
19-го декабря, мы снова приехали в СОКОД. С утра прошли все обследования и нам подтвердили самое страшное – меланома! Доктор Безносюк, помог в тот же день попасть на приём к химиотерапевту Тарасовой Анне Владимировне, а точнее, от её имени, в тот день приём вела другая девушка. Фамилии, мы к сожалению не помним… Она опросила нас подробно про иссечение 2009, что если гистологический материал сохранился, то можно попробовать попасть на КИ новых противоопухолевых препаратов (каких не сказала), которые в то время проходили в Самаре. Но так как ничего не сохранилось, она сказала узнает можно ли попасть в КИ без подтверждения первичного диагноза. Если нет, то нам будет назначена химиотерапия. Ехать в СОКОД больше не надо, схему химии нам распишут и перешлют в отделение СОКОД в г. Сызрань. Это был первый и последний раз, когда нам предложили что-то, кроме химии…
Конечно же, в КИ мы не попали. Написали, что иммунотерапия нам не показана (почему? – не уточнили!). Доктором Тарасовой, была назначена химиотерапия по схеме:
Винбластин 9,6 мг – 1,2 дни
Блеомицин 24 мг – 1-5 дни
Цисплатин 80 мг – в 5-й день.
Повтор курса через 21 день. С оценкой эффекта, после 2-х курсов.
Первый курс мы прошли с 28-го декабря по 9-е января (на Новый Год!). Второй курс с 29-го января по 7-е февраля. Эффекта эти 2 курса не дали никакого. Только тошнота, рвота и волосы все выпали! Распространение метастаз продолжилось, боли усилились. Никакой восстановительной терапии назначено не было! Только по нашей просьбе, после второго курса ПХТ, нам прокапали пару очищающих капельниц. И хотелось бы отметить ещё одного доктора – Загребин Владислав Николаевич, молодой специалист онколог, онкологического отделения ЦГБ Сызрани. Он видя тяжелую переносимость химии, дополнительно назначил хорошие противорвотные, успокоительные и снотворное. Благодаря ему, вторую химию Таня перенесла значительно легче!
После выписки со второго курса ПХТ, нас записали на повторную консультацию с уточняющей диагностикой в СОКОД, на 19-е февраля. Как и всегда – раньше, ну просто никак!
К 19-му февраля у Тани болело всё, от бёдер до шеи. Появились сильные головные боли. К этому времени, мы уже кололи трамадол+димедрол+кеторолак и сверху, на всё это – сибазон (диазепам). По приезду утром, мы сразу сделали УЗИ – динамика отрицательная, появились новые mts в лимфоузлы пахово-бедренной области слева (до этого были только справа). Тарасова Анна Владимировна, рекомендовала нам сделать МРТ и подойти на повторную консультацию с результатом. Учитывая состояние Тани, разрешила прийти на приём без неё. Дополнительно, мы попросились на консультацию к зам. глав. врача, онкологу-иммунологу Золотарёвой Татьяне Геннадьевне. Она нас приняла, выслушала всю нашу историю и рекомендовала пройти ПЭТ/КТ, сдать анализ на мутацию гена BRAF и повторно, с результатами, получить консультацию заведующей химиотерапией Тарасовой А.В.
В этот же день, Татьяна Геннадьевна посодействовала в срочном прохождении ВК и получении направления на ПЭТ/КТ в Тольятти – бесплатно! Отдельное ей за это, огромное спасибо! Так бы, нам это обследование обошлось бы, примерно в 60000 р.
22-го февраля, был готов результат МРТ, повреждений головного мозга обнаружено не было. На повторной консультации у Тарасовой, была назначена новая схема химиотерапии:
Дакарбазин 250 мг, 5 дней, через 21 день, с оценкой эффекта после 2-х курсов. Если считать от второго курса ПХТ, начинать новый курс, по новой схеме, надо было 28-го февраля. Но так как нас записали на ПЭТ/КТ, на 6-е марта, химию пришлось отложить. Сдать анализ на BRAF мутацию, мы тоже не смогли. Сказали что реактивов нет и нам надо ехать либо в Москву, либо в Питер. Туда лететь Таня была не в состоянии, чисто физически.
6-го марта, Таня прошла ПЭТ/КТ, по результатам которого, у неё были множественные mts в лимфоузлы пахово-бедренной области с двух сторон, забрюшинного пространства, средостения, подмышечных областей с двух сторон, надключичных слева. Плюс к этому, одиночный очаг mst в левое ребро! Головной мозг и все внутренние органы – слава Богу, были чистые.
12-го марта, мы начали третий курс химии (первый по новой схеме). Перед капельницей с дакарбазином, ставили капельницу с ондансетроном и дексаметазоном + кеторолак, для снятия симптомов тошноты, боли, отёчности и для повышения аппетита. Таня чувствовала себя намного лучше во время химии, мы этому были очень рады! Она нормально кушала, ходила, спала… Обезболивающие делали только на ночь, и то, не потому что сильно болело, а чтобы не разболелось пока спит.
Отдельно, от всей души, хочется поблагодарить старшую медсестру сызранского отделения СОКОД, Бушмину Елену Германовну – золотой человек! Как говорит Таня, цитируем – “Она как солнышко! Я когда её вижу, сразу улыбаться начинаю, такая она светлая и добрая!”. Она лучше заведующей знает, что и как капать, чтоб побочек не было. Но вот восстановительную терапию, нам там сделать не дали, заведующая категорически запретила после окончания курса химии, даже противорвотные прокапать!
К слову, заведующая сызранским отделением СОКОД, Скачкова Юлианна Валерьевна, за всё время, ни разу даже не осмотрела Таню! Всё, что мы ей рассказывали о состоянии Тани – ноль эмоций. А когда пришли к ней на консультацию с результатом ПЭТ/КТ, вся консультация уложилась в одну фразу, цитируем – “Ну, плохо у вас всё, что тут ещё скажешь…” – и всё на этом! Сказала ещё, что может записать нас к Тарасовой или Золотарёвой в Самару. Вот такая исчерпывающая консультация!
После третьего курса химии, при том, что во время химии Таня чувствовала себя хорошо, но дальше капать даже противорвотные нам не дали, пришлось ездить откапываться в ХОСПИС (отделение паллиативной помощи) ГБ №3 г. Сызрань. В противном случае, показатели анализов, не позволили бы нам попасть на 4-й курс. В это время, динамика по лимфоузлам наблюдалась отрицательная… Появились новые лимфоузлы на спине, под лопатками, с двух сторон! Боли усилились, мы перешли на морфин.
После 4-го курса химии, который Таня также перенесла хорошо (с поддерживающими капельницами), динамика начала прослеживаться положительная! Вдвое, визуально, уменьшились надключичные лимфоузлы слева и практически перестали прощупываться лимфоузлы, которые появились на спине. Мы были очень этому рады! Но не долго… Нас выписали с 4-го курса химии 6-го апреля и записали на консультацию, и обследования для оценки эффекта в Самару, аж на 24-е апреля!
Прокапать поддерживающую терапию в том же отделении, где мы получали химию, Скачкова нам снова не дала. В ХОСПИС ездить Тане было тяжело физически (25 км в одну сторону), а ложиться туда на круглосуточный стационар – психологически (она просто боялась этого отделения). В итоге, через несколько дней после 4-го курса химии, у неё открылось кровотечение. Сначала, мы думали что это месячные, их с декабря не было из-за химии, ну мало ли… Но потом, начались боли при мочеиспускании. И чем дальше, тем сильнее была боль…
19-го апреля, мы обратились к урологу сызранского отделения СОКОД, Пугачёву Эдуарду Владимировичу. Он рекомендовал нам срочно сделать УЗИ мочеполовой системы и прийти на повторный приём. В нашей поликлинике, нам пошли навстречу и дали направление на УЗИ с пометкой “срочно!”. Сделали в тот же день. В результате, было выявлено новое образование 37х42 мм в мочевом пузыре. По результату этого УЗИ, в тот же день, Пугачёв дал рекомендации сделать цистоскопию, уроантисептики и гемостатическую терапию. По словам Пугачёва, это (образование) могло быть что угодно – и метастаз, и просто сгусток крови.
Также, 19-го апреля, с рекомендациями Пугачёва, мы обратились к урологу нашей поликлиники, за направлением на госпитализацию в отделение урологии ЦГБ. Но тот, вместо направления, выдал несколько едких замечаний про статталон, амбулаторную карту и про то, как нам надо (с такими то болями!) прийти к нему завтра – поговорить об этом! Я даже не знаю, какое цензурное слово можно подобрать, чтоб дать определение этому “недодоктору”! Пришлось вернуться домой и вызвать скорую. Прямо перед приездом скорой, у Тани вышел сгусток, примерно такого размера, каким было образование обнаруженное на УЗИ. Мы немного свободнее вздохнули, значит всё-таки сгусток…
19-го вечером, Таню госпитализировали в урологическое отделение ЦГБ. За несколько дней в урологии, её общее состояние сильно ухудшилось. Она перестала сама вставать и ходить, практически перестала есть и пить. С капельницами появились проблемы, вены стали как железные, не капает и всё тут. Поставили катетер в подключичную артерию. А также, катетер в мочевой, так как ходить в туалет, было по прежнему очень больно. Нам капали только противорвотные и кровеостанавливающие. Повторное УЗИ, сделанное через несколько дней показало, что образование никуда не делось! Цистоскопию нам сделать не смогли, не позволило физическое состояние Тани.
24-го апреля, нам пришлось ехать в Самару на заочную консультацию, без Тани. Так как она была в стационаре, Тарасова не смогла провести полноценный приём и назначить дальнейшее лечение. Нам только смогли заочно расписать схему обезболивания, противорвотную и дезинтоксикационную терапию. Но в урологии нам отказались делать что-либо из этих рекомендаций. Сослались на то, что отделение не профильное. А в онкологию положить не могут, так как лечение онкологом не назначено.
Случайным образом, мы узнали, что оказывается можно удалить один лимфоузел в Самаре и отправить его на BRAF анализ в Москву! Почему нам об этом не сказали ещё в феврале – остаётся загадкой… Как выясняется в последнее время, нам очень много чего, доктора “забыли” рассказать. Но не об этом сейчас. По ситуации с BRAF, мы выгрызли направление на госпитализацию в ГБ №7 г. Самары, так как в Сызрани, никто удалить лимфоузел не может, плюс, что вообще делать с Таней, тут не имеют ни малейшего понятия! Но врачи ЦГБ умудрились всё запороть – они переписали направление, сославшись на то, что до Самары она мол не доедет! И 27-го апреля, отправили нас в ХОСПИС ГБ №3 Сызрани. А дальше гробовая тишина…
Сколько было потрачено и потеряно времени, сил, здоровья и конечно денег, за всё это время – говорить бессмысленно, всё равно этого не вернёшь. Финансовая ситуация у нас сейчас очень плачевная, едва хватает на жизнь (если это можно назвать “жизнью”).
Источник
